Чуть свет, а у
бабы Маши уже расчищен снег перед
воротами, подметена дорожка вдоль
дома. Не спится старушке. Да и какой
тут сон – сегодня пенсия. И ещё в
глубине души теплится как бы
огонёк. К нему вот пенсия и теперь
вроде праздник, несмотря на всякие
болячки настроение радостное,
кажется, ничто его не испортит.
Рассуждает старушка: «Небольшая
пенсия, как у всех, но строго день в
день. А было дело, месяцами ждали,
всё нет и нет или неделями, а теперь
вот… ну да ладно». Время как всегда
в этот день тянется медленно. Не
спеша принесла дровец. Почистила
печку, что ещё? Надо идти, по пути
проведать Фёдоровну, плохая вчера
была, и скорую вызывали, и невестка
не отходила от неё ни на минуту, как
она там, болезная? Проведала. Плоха
также как и вчера. К её сестре дойти,
чтобы присмотрела в случае чего. От
сестры до почты три остановки, что
тут ехать? Да как на грех вот он,
автобус, подъезжает, сунулась в
переднюю дверь, а от туда ребятня,
в школу, или со школы оттеснили
назад к остановке поскользнулась и
бац растянулась, хохочет ребятня,
смеётся и бабка. Помогли подняться,
отряхнули, а автобус дверью хлоп и
уехал. Ногу в колене ударила, когда
упала. Пошла хромая, пешком. А
настроение всё равно радостное.
Зашла на почту, то да сё,
расписалась не там, где надо, ну
почтальонка бедная долго ругалась,
тяжело ей конечно с нами
бестолковыми, старыми, не хватает
никаких нервов. Болит коленка, а ещё
столько дел. Ну да ладно,
расходится, не впервой. А
поберечься всё же надо, зашла в
аптеку, глаза разбежались, чего
только нет. Просит:
- Внучка,
присоветуй- что , коленку ушибла чем
бы полечить?
- Да, пожалуйста,
вот мазь, и вот, и ещё…
- Погоди милая, а
сколь стоит?
- Эта – сто
шестьдесят, эта сто сорок…
-Погоди, по
дешевле что – ни будь.
- Вот пятьдесят,
за сорок можно ещё…
Посмотрела в
кошелёк, крупные деньги менять
жалко, а мелких не хватает,
-Подешевле…
Взвыла очередь:-
Иди бабка в больницу, там даром
вылечат. Махнула рукой:
- А, всё равно
помирать!
Вышла на
крыльцо, вздохнула свободно, ну
теперь по магазинам! Это в центр
надо, там не так дорого. Хорошо бы
колбаски взять и рыбки и сигарет
«прима». Любит «приму» и ещё много
чего любит её сынок, успевай,
поворачивайся мать. Короток зимний
день. Тяжелы к вечеру сумки. Кое-как,
прихрамывая, идёт баба Маша к дому.
Издали высмотрела -дымок из трубы,
прибавила шагу, сынок дома.
Непутёвый он у неё. Один. И лодырь, и
пьяница…всё пропил, прогулял и дом
и семью и сколько ни билась никак
нет с него толку, непутёвый. Теперь
вот только и появляется когда
пенсия. Жалко, что раз в месяц, но
зато уж как ясно солнышко,
обязательно. Выманит деньжонки,
выберет продуктишки, только и
видела, а чтоб не так совестно с
дружком каким-нибудь придёт. Бывает
правда и один. Ночевать останется.
Назавтра как тучка золотая улетит,
друзья ждут. А в ларьках сколько
должен- пропасть! Нигде не работает.
Непутёвый. Кровинушка родная.
Соседки ругают зачем деньги даёшь?
Напьётся, замёрзнет! А я помолюсь
-Бог и спасёт- материнская молитва
самая сильная, да свечечку пусть
тоненькую, за три рубля перед
матерью заступницей – спасёт! На
хлебушек и свечечку деньжонку
припрятала, как-нибудь месячишко
перебиться можно. Хоть и непутёвый,
а лучше его и нет, он же всё
понимает. В тюрьме сидел, в Епишино,
ох и намыкалась…Через Енисей сумки
таскала- страшно. Летом хоть на
пароме, а зимой ужас. Вроде и рядом
тот берег, а идёшь, идёшь по
тропинке и конца – края ей нет.
Ругался сильно: «Не ходи и всё тут!»
-Да как не ходи,
кровинушка родная!
Подошла к
калитке, толкнула нерешительно. Во
дворе радостно прыгал на цепи
Дружок, - чужих нет! Один значит
пришёл. Бог с ней, с пенсией, с
хлебушком, перебьюсь. Заторопилась.
Огонёк в глубине души разгорался
всё побеждающим и всё прощающим
огнём материнской любви. Самой
сильной любви на всём
свете.